Зачем прощается Кадыров?

29.02.2016 Алексей Брониславский

«Я говорю — мое время прошло». Эти слова Рамзана Кадырова обсуждают в основном в свете будущего Чечни и ее отношений с Центром. Но стоит посмотреть на ситуацию и по-другому. Как шаг к новой роли чеченского лидера в федеральной политике.

Рамзан Кадыров в который раз выбирает очень удачное время для своих резонансных заявлений. Внесистемных оппозиционеров «врагами народа» он называл в январе, когда страна только пробуждается от новогодней спячки и в информационной сфере царит «мертвый сезон». «Найти другого человека» на свое место Рамзан Ахматович предложил под конец февраля. А это значит, что до самого апреля, когда истекает срок его полномочий, пресса будет гадать, уйдет глава Чечни или нет. Причем март — это с информационной точки зрения практически «маленький январь». В этот месяц практически не готовится плановых внутриполитических событий. Прямая линия с Владимиром Путиным, ежегодный отчет правительства перед Госдумой — это апрель. Массовые митинги и мероприятия к Дню Победы — май. Предвыборные съезды ведущих партий также должны пройти с апреля по июнь. На этом фоне Рамзан Кадыров становится информационным «королем марта».

Некоторые считают, что, активнее играя на поле федеральной публичной политики, глава Чечни пытается решить какие-то временные проблемы в отношениях с Центром. Но, по сути, войти в федеральную информационную повестку с общенациональными темами Кадыров пытается уже давно. Более того, 2014−2015 годы прошли, по сути, на фоне «поединка» двух виртуальных образов чеченского лидера — локального, связанного только с проблемами республики, и федерального. Причем противники главы Чечни пытались сделать упор именно на старый локальный образ «дикого горца», на которого проецируется поведение его подопечных (отметим хотя бы резонансную историю вокруг свадьбы 17-летней Луизы Гойлабиевой).

С начала года мы наблюдем кульминацию этого «поединка виртуальных Рамзанов». Сейчас новый федеральный образ Кадырова окончательно побеждает старый, локальный. Акция депутата Адама Делимханова на фоне Кремля в поддержку главы своей республики с криками «Аллах акбар» — все еще рецидив старого образа. Флешмоб «Кадыров — патриот России» — уже большая победа нового.

Вопрос — куда Кадыров инвестирует новый политический капитал. Самый очевидный ответ, на первый взгляд, кажется не вполне правдоподобным. Рамзан Ахматович особенно активизировался с началом предвыборного года. Мог бы он стать одним из лиц федеральной кампании «Единой России»? Вроде бы шаг весьма рискованный для единороссов. Чеченскому лидеру симпатизируют явно не все избиратели партии из других регионов. Однако, если верить февральскому исследованию ВЦИОМ, Кадыров вызывает положительные чувства у опрошенных гораздо чаще, чем негативные. Причем о его роли самостоятельного политика чаще говорят избиратели не единороссов, а «Справедливой России» (68% против 63%). А больше пользы в работе Рамзана Ахматовича видят жители из Москвы и Санкт-Петербурга. Здесь такой оценки деятельности политика из Чечни придерживается 57% респондентов против 49% по России в целом. Получается, Кадыров мог бы помочь «партии власти» с привлечением как раз тех избирателей, которые считаются для нее проблемными — сторонников умеренной оппозиции и жителей столиц. По крайней мере к таким выводам можно прийти, опираясь на данное исследование социологов.

Пока Вячеслав Володин говорит о «либеральной повестке» для «Единой России», Кадыров вряд ли может стать одной из ключевых фигур федеральной кампании этой партии. Но мы помним, что ее тактика может резко меняться. Как это было, например, в ходе парламентских выборов 2003 года.

Отметим, что накануне каждой думской кампании проходят «тест-драйв» разные, даже кажущиеся невероятными, сценарии выборов, хотя большинство из них потом и не реализуется. «Новая либеральная партия в Думе», «вторая партия власти» — эти бурно обсуждаемые идеи прошлых кампаний, так и не ставшие реальностью, можно вспоминать долго.

Но будет Кадыров востребован в общенациональной предвыборной кампании «партии власти» или нет, дополнительный политический капитал ему все равно не помешает. Главы регионов, ставшие фигурами федеральной публичной политики, всегда приобретали дополнительное пространство для маневра. Это относится как ко многим губернаторам-«старожилам», так и к региональным лидерам, продолжившим карьеру уже на федеральном уровне (вроде Александра Хлопонина).

Аккаунт агентства ХХI Век в Одноклассниках Google+, Фейсбуке, Twitter,Вконтакте