Ещё одни майданулись? Шведские спецслужбы обвинили Россию в «психологической войне»

18.03.2016 Алексей Брониславский

Обвинения шведской контрразведки, согласно которым Россия ведет против королевства «психологическую войну», объясняются даже не паранойей, а тем, что обострение международной обстановки вынуждает сытых шведов «выйти из спячки», чего им делать не хочется. Остается назначить виновного, и это – Россия. Что ж, при здравом размышлении нам и впрямь можно взять вину на себя.

Полиция государственной безопасности Швеции (СЭПО) подготовила доклад, из которого следует, что Россия якобы ведет против королевства «психологическую войну» для манипулирования общественным мнением и влияния на принятие политических решений. При этом инструментом Москвы в Стокгольме называют агентство Sputnik и телеканал RT. «Мы видим, что после конфликта на Украине Россия расширила свои методы влияния на другие государства. Россия сама говорит о нелинейном ведении войны. Мы считаем это хорошим термином. Так как это касается не только военных средств, но и экономических, политических, дипломатических или связанных с информацией средств», – сказал один из авторов доклада аналитик СЭПО Вильхельм Унге.

Под «нелинейной войной» Унге, видимо, имел в виду гибридную, но о ней говорит не Россия. Данный термин придуман в недрах НАТО. Авторство до конца не определено, но все претенденты на это почетное звание либо старшие офицеры американской армии (Билл Неметт, Джон МакКуэн), либо политологи-аналитики (Дэвид Килкаллен). И называют происходящее «гибридной войной» исключительно на Западе, уже оттуда термин прилетел в Россию и Скандинавию, где его переиначили на местный лад.

Но основная проблема в данном случае в том, что доклад СЭПО – шведской разведки и контрразведки – представляет собой набор банальностей, которые сможет сформулировать любой продвинутый школьник. Для этого не обязательно получать королевскую зарплату или быть аналитиком, допущенным к данным «для служебного пользования». В этом смысле особенно привлекает внимание утверждение, что «Россия хотела бы оказать влияние» (на общественное мнение Швеции) в рамках дискуссии о присоединении Стокгольма к НАТО и для «создания разногласий в ЕС, что могло бы привести к скорейшему решению по снятию санкций». Сейчас паранойя того же типа накрыла и Нидерланды, референдум в которых по вопросу ассоциации с Украиной может окончательно разрушить надежды последней на интеграцию в ЕС. Хотя официальные лица и структуры ЕС уже неоднократно подчеркивали, что Украина в ближайшие 20 лет не получит в Евросоюзе никакого официального статуса, референдум в Нидерландах нарочно используется для привлечения внимания к «деятельности российских спецслужб». Видимо, если голландцы проголосуют «против» (чтопредсказуемо), СВР имеет моральное право записать это в свой актив, хотя к этой «спецоперации» она и не причастна, так как никакой «спецоперации» нет.

То же касается и «резко возросших угроз» от разведывательной деятельности. «По оценкам полиции безопасности, к примеру, около трети российских дипломатов в Швеции работают под должностным прикрытием. Так выглядело это в 2015 году, и так выглядело в течение многих лет», – сказано в документе СЭПО. И что с того? Нормально ли, что начиная с 1991 года чуть ли не половина списочного состава шведского посольства в Москве была активно вовлечена в события на Кавказе? Москва же не протестовала, не говорила о тотальном вовлечении Трех корон в дела, отстоящие от них на три тысячи километров.

Вообще, представления о работе российской разведки в Швеции не изменились со времен холодной войны, причем конкретного ее периода – периода бурного роста антивоенного и антинатовского движения. За массовыми демонстрациями населения против размещения ядерного оружия в самых разных странах НАТО (но особенно в Великобритании) европейцам всегда виделась «рука Москвы». При этом работа ПГУ КГБ на тот момент как раз находилась на пике профессионального спада. Нормальным явлением стала, например, фальсификация отчетов об агентурной деятельности: случайная встреча с тем или иным деятелем (политиком, депутатом, журналистом, политологом или представителем студенческого движения) на бумаге превращалась в «контакт с агентом». Человеку, который «ни сном, ни духом», назначали оперативный псевдоним, а сообщения в Центр превращались в бодрую реляцию типа «агент «Бобр» в доверительной беседе заявил, что готов поддержать миролюбивую политику СССР и генерального секретаря Брежнева лично, поскольку выступает против агрессивных планов американского милитаризма». «Агент «Бобр» (в миру – бородатый профессор Уппсальского университета, специалист по финно-угорской филологии в свитере с оленями, всю жизнь составлявший словарь уральского праязыка) действительно полагал, что атомная война – это плохо. О чем и заявил. А сотрудник резидентуры получал «зачет» и, возможно, даже звёздочку за приобретение ценного агента влияния. Если после этого профессор в оленьем свитере еще и отмечался на студенческой забастовке с самодельным плакатом «Янки гоу хоум», это была уже полноценная победа.

Демонстрации молодежи в той же Британии однозначно связывали с деятельностью советской разведки и частенько попадали пальцем в небо. У ПГУ КГБ просто не было кадрового ресурса для полноценного внедрения в среду радикальной молодежи, хиппи и экологов. Скорее, этим занималось «Штази», но и там имели место приписки. Впоследствии выяснилось, что ряд перебежчиков и двойных агентов снабжали западные контрразведывательные службы массой неотфильтрованных документов, среди которых был и массив таких вот липовых донесений. Задача предателя вообще состоит не в добыче каких-то специальных документов, а в регулярном снабжении новых хозяев максимальным количеством бумаг, из которых аналитики контрразведки сами вычленяли важное. Но случилась аберрация сознания, и фальсификации стали воспринимать как реальность.

Та же история и в Швеции, даже несмотря на то, что королевство не входит в НАТО. Несколько крупных шпионских скандалов создали вокруг СЭПО атмосферу нетерпимости, ее обвиняли в непрофессионализме, а она в ответ огрызалась и учреждала спецотделы, которые пытались работать на территории некогда советской Прибалтики. Теперь любое проявление инакомыслия воспринимается в Швеции как нечто «агентурное», а сказки о «тотальном проникновении российских агентов во все сферы жизни» стали нормой общественного сознания.

Для Стокгольма – и это не всегда заметно со стороны – в принципе свойственна психология «осажденной крепости». Шведы уже подзабыли, когда они в последний раз воевали, и полагают, что нахождение в нейтральном статусе на отшибе Европы изолирует их от общемировых процессов так, что военные конфликты их вовек не коснутся. После 1991 года потомки викингов расслабились окончательно, и обострение ситуации в мире застало общественное мнение врасплох. Тогда и начались разговоры о перевооружении армии, вновь стали искать российские подлодки в шхерах (нашли, но только времен Первой мировой войны), а разведывательная система стала заявлять о себе при первом удобном случае.

Шведское общество очень инертно. Да, в быту шведов называют «итальянцами Скандинавии», но это сильное преувеличение, повод для которого дает специфический норвежско-датский фон. Раскачать общественное мнение может эпидемия преступлений со стороны мигрантов, что уже почти случилось, но никак не работа российского телеканала или сайта. Устойчивая позиция там – «наша хата с севера». В 2010 году королевство окончательно отказалось от набора в армию по призыву, после чего военная и разведывательная составляющие государства превратились в чистую декорацию (мол, должны же быть у крупной независимой страны такие институты). Общая дестабилизация мировой обстановки задела за живое, СЭПО стала подчеркивать свою нужность. Под это дело разведке готовы были простить и застарелую неадекватность, включавшую странности поведения в Прибалтике, и так называемую «антикоммунистическую работу». Сотрудничество СЭПО с профашистскими элементами и вовлечение их в деятельность против СССР и впрямь давно позабыты. Как и истории с торговлей оружием на третьих рынках, и до сих пор толком не расследованное убийство Улофа Пальмё, южноафриканский след в котором был размыт как раз сотрудниками СЭПО.

Швеция оказалась не готова к тем вызовам, что обнаружились в последние годы. Вовлечение страны в международную проблематику автоматически грозит шведам изменением размеренного образа жизни. Потому даже дискуссия о вступлении в НАТО воспринимается как нечто искусственно привнесенное. Так оно и есть, только говорить надо не о «российском влиянии», а, скорее, об англосаксонском. До прошлого года нейтралитет Стокгольма вообще не был предметом обсуждения, но Вашингтон и Лондон поспособствовали тому, чтобы стал. Только вот «пропагандистская информация из Москвы» не может «решить исход дискуссии в пользу России». Шведы и прежде не были готовы «перейти на новый уровень», отдав еще одну часть своего суверенитета Брюсселю.В целом создается впечатление, что доклад СЭПО не более чем калька с аналогичных текстов, которые теперь валом повалили из самых разнообразных стран. Конечно, Скандинавия имеет свои ментальные и исторические особенности, но это касается любого старого государства Европы. И раз уж российские средства массовой информации стали значить для СЭПО что-то важное, то и пусть. Будем считать, что мы на верном пути. Прежде в Стокгольме был только один магазин советской книги, а теперь есть целый спутниковый телеканал, который надо заказывать за отдельные деньги, и вот он-то уже почти подрубил основы шведской государственности.

Также есть основания полагать, что подобного рода доклады с привлечением аналитиков сейчас пойдут чередой. Главные их позиции: Россия пытается вбить клин между членами ЕС и НАТО, ищет выход из санкционного режима, оказывает существенное влияние на общественное мнение. Ок, уговорили. Будем считать, что пытаемся. Ну а чего вы хотели? Чтобы мы бамбук курили, пока вы по Кавказу разъезжаете?

Аккаунт агентства ХХI Век в Одноклассниках Google+, Фейсбуке, Twitter,Вконтакте