Провал украинской блокады: «дорога жизни» дошла до Крыма
Полтора года спустя Крым все еще остается в изоляции. Украинские власти, которые так и не признают потерю полуострова, попытались устроить ему блокаду сразу в нескольких сферах – продовольственной и энергетической. Чтобы несколько развеять информационный шум вокруг происходящего в Крыму, корреспондент Федерального агентства новостей пообщался с председателем государственного комитета по делам межнациональных отношений и депортированных граждан Республики Крым Зауром Смирновым.
– Заур Русланович, бывшие лидеры крымско-татарского движения продолжают снабжать мир заявлениями о том, как плохо живется оставшимся на полуострове татарам. Прокомментируйте, пожалуйста, сегодняшнюю ситуацию в татарском сообществе Крыма. Много ли людей уезжает сегодня на «большую землю»?
– Есть политическая спекулятивная часть этой темы. Мы знаем, что наши киевские оппоненты открыто заявляют, особенно с международных трибун, что Крым покинуло 20-30 тысяч человек. Это, конечно, абсолютная ложь, грязная и откровенная. Представьте, если Крым покинет 30 тысяч человек – для небольшой территории это будет ощутимо. Поэтому я поражаюсь такому чудовищному потребительскому отношению бывших земляков к своему народу, к своей родине, к своей земле. Почему потребительскому? Потому что они ж привыкли из всего извлекать выгоду. Вот им сказали: «Ставьте цифру 30 000, и ее раскручивайте. Нам нужно показать, что в российском Крыму плохо, что из него бегут. Поэтому цифра 10 000, которую вы раньше заявляли, не особо звучит, 20 тоже не очень, давайте на 30-ти сойдемся». И вот им дают такую команду, они ее как служебные собаки выполняют.
Если говорить по-житейски, конечно, у людей появилось больше возможностей, выехать в Россию стало проще, найти там заработок. Потому что мы понимаем, что уровень заработных плат на материке сейчас выше, чем в Крыму, и люди уезжают, такой факт есть. Я скажу, что сам к этому отношусь не очень положительно. Я думаю, что нам, правительству, надо больше работать с тем, чтобы наши специалисты и наша молодежь оставались в Крыму. Тем более с появлением новых возможностей для Крыма, осуществления серьезных проектов: таких, как строительство моста, строительство других объектов инфраструктуры. Конечно, нам нужно делать все, чтобы эти люди не уезжали из Крыма. Хотя я хочу сказать, что никакого массового отъезда нет. Есть другой замечательный пример – это, как мы ее называем, новая «дорога жизни» «Симферополь – Керчь», которая связывает нас дальше с Россией–матушкой. Так вот, я по этой дороге всегда часто ездил и видел умирающие и практически умершие села вдоль трассы в районе Феодосии, Керчи, заброшенные дома Белогорского района. Если сегодня проехать по этой дороге, мы увидим, что на ней появилась жизнь. Эта дорога дает жизнь не только тем, кто по ней перемещается, но и тем, кто живет вдоль нее. Все эти села ожили, во всех этих домах, раньше заколоченных, появился в прямом смысле этого слова свет. Появились кафешки, появились терминалы. Пусть они неуклюжие, пусть они еще сделаны из примитивных материалов на скорую руку, но все-таки, это та инфраструктура, которой раньше не было. И, конечно же, это рабочие места, возможности заработка. Пока что для самых предприимчивых, кстати, среди них немало крымских татар, потому что мы ж понимаем, все эти кафешки, рыночки – все это связано с деятельностью крымских татар, которые к этому склонны, есть у них такая жилка.
– Этот термин «дорога жизни» появился в народе или среди политиков?
– Я от людей это слышу и перенял в разговоре с ними. Эта дорога такая и есть. Крым сейчас не имеет другой связи, все, что приходит в Крым – это все для жизни. Это топливо, пропитание, это все, что обеспечивает жизнь Крыма. А как еще назвать дорогу, по которой обеспечивается жизнь?
– Что сейчас воодушевляет крымчан? Строительство моста через Керченский пролив или другие процессы в Крыму?
– Сейчас в Крыму делаются дороги, каких в нем никогда не было: внутренние, внутригородские. Это дает надежду на то, что возврата к старому уже не будет. Дорога всегда олицетворяла для России старую классическую поговорку о том, что в стране плохи две вещи – дороги и известно, что второе. Когда люди видят, что дороги появляются, причем такие дороги, которые достойны людей, их уважения, которые показывают отношение власти к людям, то это и обратную связь дает – люди начинают доверять власти.
Второй очень важный фактор – в Крыму поднялся уровень медицины. Мы с сожалением вспоминаем о том, как при Украине в больницу надо было идти, как в магазин, кому-то приходилось брать свои последние сбережения и их ценой спасать себя от каких-то болезней. Сегодня это, к счастью, в прошлом, сегодня медицина доступна в Крыму, есть оборудование, нам нужны специалисты, которые на этом оборудовании будут работать. Полностью обеспечена бесплатная медицина, особенно пенсионерам, малоимущим. Им не нужно думать о том, как купить препарат на прилавке в частной аптеке больницы, которая, как было принято, принадлежала одному из главврачей – такая коррумпированная система была. Люди это оценили, и как бы власти сегодня было непросто с точки зрения социально-экономических вопросов, но в тех сферах, которые касаются здравоохранения, люди ее деятельность ценят.
Сейчас у нас активно проходит программа диверсификации сельского хозяйства в связи с отсутствием воды в Северо-Крымском канале, который строился для того, чтобы нетрадиционные для Крыма культуры здесь развивались. Сегодня, когда вопрос стоит о развитии овцеводства, виноградарства, тех культур, которые не требуют большого количества воды, вопрос развития сельского хозяйства – это тоже будущие рабочие места.
Я хочу сказать, что перспективы у Крыма колоссальные, не зря к нам сегодня едет сюда масса людей, для того, чтобы найти себя в бизнесе, найти себе применение, предлагают свои проекты. Не все сразу оценивают результаты санкций. Для некоторых приезжающих сюда бизнесменов является непонятным отсутствие у нас крупных сетевых банков или заправок. Кто-то уезжает, кто-то остается. Такова реальность, и я думаю, в этих условиях, тот бизнес, который в Крым заходит, станет только сильнее. И он лишен каких-то сомнительных схем и сомнительного происхождения.
– Как Крым переживал те процессы, которые Украина громко назвала блокадой?
– Нас всех пугали блокадой, хотя правильнее было бы назвать это «блокада-шоу». К сожалению, она сейчас перешла грань дозволенного и можно смело называть это экстремизмом, потому что происходит подрыв электроопор, применяются средства вооружения для того, чтобы применять эту блокаду. Так вот, изначально были опасения по поводу продуктов. Все привыкли, что Крым пополнялся продуктами питания из Украины, отчего во многом выигрывала Украина. Народ украинский трудолюбивый, он довольно неплохую продукцию производил, и в курортный сезон это давало большую прибыль. Гастрономические, молочные продукты – все сбывалось в Крыму, поскольку в Европу был путь заказан. Политика европейского рынка отсекала все, что производилось в Украине, и до сих пор отсекает, так что Крым был единственной площадкой для реализации. Когда эта блокада началась, у людей было некое опасение. Но сегодня мы видим, что прилавки крымских магазинов на сто процентов обеспечены всей продукцией не только первой необходимости, но и той, что традиционно была на прилавках – она есть, и она вся российского производства. Все поняли, что никто в Крыму голодным не останется, и никакие идиоты, которые устраивают шоу с подрывами на границе, нам не страшны, поскольку мы великая держава, и для нас это — как комариный укус.
По поводу энергетической блокады, раз уж мы заговорили о подрыве опор… Крым при свете, Крым в тепле, Крым с электроэнергией. Есть резервы, есть у России тот инструмент, который не позволяет другим говорить с нами в тоне шантажа: мол, мы вам свет отключим. У нас есть «вежливые люди», которые моментально нам свет вернут, поэтому все об этом помнят, и никто не хочет этим заниматься. Ну, а если серьезно, Крым сегодня полностью обеспечивает себя газом, у нас есть предприятие «Черноморнефтегаз», оно само добывает газ, мы его полностью потребляем. Плюс через Керченский пролив прокладывают кабеля электроснабжения от Кубани, которые по мощностям к весне выведут нас на самостоятельное обеспечение электроснабжением.
Есть, конечно, и проблемы, потому что период полутора лет в составе нового для Крыма государства – это в историческом плане не период. И когда некоторые особо одаренные люди начинают рассказывать: «Вот посмотрите, аж полтора года прошло, а мы еще что-то не сделали»… Это «аж полтора года» звучит смешно. У нас ребенок в полтора года еще говорить не может, а здесь речь о целом государстве, которое воссоединилось с другим государством. Я считаю, что мы на верном пути, и никто и ничто нас с него не свернет.
– Заур Русланович, мы в Москве и Петербурге регулярно слышим новости о вербовке русского населения в ИГИЛ. В Крыму есть за кого опасаться?
– Мы этот период уже прошли, когда Крым был такой площадкой, и когда при Украине тут активно пропагандировалась идея раздробления мусульманской уммы, создание различных радикальных группировок. Украина этого добивалась не потому, что она так любила радикальный ислам, а просто потому, что дробить крымских татар им было удобнее, им казалось, что так проще управлять. Объединять кого-то и управлять – удел сильных, а удел слабых – дробить и управлять такими слабыми, как ты сам. Поэтому позиция была таковой, что Украина дробила и татар, и русских, и украинцев. В России другая ситуация. Когда она сказала мусульманам Крыма: «У вас есть муфтий, объединитесь, работайте», то сначала наш муфтий на это посмотрел с недоверием – мол, что за ход интересный. Его 20 лет извините за выражение, «мочили», а тут такое. Еще и на встречу приглашают с президентом такой страны. Для многих президентов других стран с ним сфотографироваться рядом счастье. А здесь приглашают нашего муфтия, причем не один раз. Так что вы понимаете, настроения сейчас какие. Конечно, мы переживаем из-за ИГИЛ. Мы переживаем за все, что происходит в мире и за то, как это может отразиться на нас. Но другой вопрос, что сегодня мы можем уверенно говорить: в Крыму нет радикальных сект, ни исламских, ни христианских, ни других ортодоксальных. Мы можем уверенно говорить: в Крыму не происходит вербовка исламской молодежи для войны с Сирией. И конечно же, мы уверенно говорим, что наши службы делают все, чтобы в момент выдавливания этих группировок со своих территорий они не нашли здесь свое убежище. И то, что мы находимся в некоторой изоляции, – в данном случае нам в плюс. Мы фильтруем всё и всех, кто к нам попадает, нам проще находить чуждые элементы.
Аккаунт агентства ХХI Век в Одноклассниках Google+, Фейсбуке, Twitter,Вконтакте
26.10.2015, 20:31