Ростислав Ищенко: Турецкий военный шантаж
Очередной виток напряженности закручивается на Ближнем Востоке, считает президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко.
На Ближнем Востоке закручивается очередной виток напряженности: вначале Турция, за ней Саудовская Аравия, Катар, а затем и Объединенные Арабские Эмираты сообщили о своем намерении начать в Сирии наземную операцию (якобы по борьбе с ИГ).
Официальный Дамаск заявил, что воспримет данное действие как вооруженную агрессию, соответственно, Сирийская арабская армия развернет против интервентов боевые действия.
В то же время появилось неподтвержденное сообщение о намерении президента Турции Эрдогана совершить визит в Казахстан. Причем не скрывалось, что главная тема потенциальных переговоров — попытка через Назарбаева добиться встречи с Владимиром Путиным для урегулирования кризиса в российско-турецких отношениях.
Казалось бы, действия Турции по нагнетанию военной истерии в сирийском вопросе (а без турецкой армии поползновения монархий залива повоевать в Сирии яйца выеденного не стоят) противоречат турецким же попыткам смягчить напряженность во взаимоотношениях с Россией. Но на деле турецкая политика абсолютно последовательна.
Капкан и шантаж
То, что сбив российский самолет Эрдоган загнал себя в геополитический капкан, стало настолько общим местом, что с данным утверждением уже никто не спорит.
Турецкий президент не может извиниться и наказать виновных, не угробив свою политическую карьеру. И он не может оставить все как есть, поскольку несимметричный санкционный ответ России нанес серьезный ущерб турецкой экономике и возбудил теряющий миллиарды бизнес против Эрдогана.
И не только бизнес. Закрывающиеся гостиницы, закрытие российского рынка для турецких строительных фирм и для плодоовощной продукции — это не только снижение доходов (а то и банкротство) крупных фирм, но и потеря тысяч, десятков тысяч рабочих мест, кормивших простых турок и их семьи. Тех самых турок, которым ничем не мешала ни российская авиация, ни президент Сирии Башар Асад. И которые не имели, не имеют и не будут иметь никакой прибыли от контрабандной торговли нефтью с ИГИЛ, практикуемой турецкой правящей верхушкой.
То есть внутриполитические позиции Эрдогана критически ослабевают и если он сдается и извиняется, и если оставляет все как есть. Для того, чтобы сохраниться в качестве политика, ему надо принудить Россию к переговорам на его собственных условиях. Может Анкара и согласится на уступки, но только на непубличные. Публично же все должно выглядеть как победа Эрдогана. Что явно не может устроить Россию.
Как в такой ситуации можно склонить Москву к принятию турецких условий урегулирования? Единственный шанс — попытаться поднять ставки до такого уровня, чтобы цена конфронтации с Турцией стала для российского руководства неприемлемой.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что на протяжении последних лет Кремль всеми силами стремится избежать втягивания России в прямой военный конфликт с любым государством (от Украины до Турции). Даже в Сирии российская авиационная группа официально действует только против террористов. Причины тоже понятны — в условиях геополитической конфронтации с США, когда Вашингтон может в любой момент перенести центр тяжести противостояния в любую точку планеты, связывание ресурсов на любом второстепенном направлении недопустимо.
Исходя из данной понятной и прозрачной позиции, Эрдоган угрожает вторжением в Сирию (старая идея о создании «буферной зоны»). Он понимает, что в случае, если Россия применит военную силу для купирования вторжения, НАТО за него не вступится, а США без НАТО также не выступят (Белому Дому, как и Кремлю, нельзя связывать свои ресурсы на второстепенном направлении — надо добиваться связывания чужих). Поэтому Турция создает нечто вроде коалиции преданных американских союзников.
Монархии Залива, как и Анкара, недовольны отказом США от прямого военного давления на Асада. Но армии монархий залива слишком слабы, чтобы предпринимать против Сирии самостоятельные действия. Зато они способны создать благоприятный международный фон для турецкого вторжения.
Если в Сирию «воевать с ИГИЛ» отправляются вооруженные силы половины Ближнего Востока, то это уже вроде как не агрессия Анкары, а коалиционная антитеррористическая операция. Конечно, военную поддержку Запад и в этом случае не окажет, зато есть надежда, что в рамках общего геополитического противостояния США заставят своих европейских союзников осудить любые действия России по поддержке Асада в противостоянии вторжению. Да и общий процесс политико-дипломатического урегулирования (к которому Москва принуждает как сирийских инсургентов, так и Запад) резко осложнится.
Суммируя можем сказать, что Эрдоган демонстрирует готовность рискнуть большой войной для того, чтобы ликвидировать все достижения России в Сирии. Одновременно турецкое руководство постоянно предлагает Путину прямые переговоры без предварительных условий, намекая, что в таком случае можно решить все вопросы, и Анкара отменит вторжение.
В общем, мы имеем дело с военным шантажом. Эрдоган считает, что играет беспроигрышно. Понятно, что боевые действия против российской армии Турция проиграет. Но, во-первых, надо чтобы Россия еще решилась вступить в вооруженный конфликт, резко осложняющий ее общее положение. Во-вторых, Эрдоган уверен, что даже в худшем случае Запад не позволит ликвидировать Турцию, равно как и лишить ее хоть каких-то территорий. Уступит Россия — Эрдоган выиграл, не уступит — он будет президентом, «защитившем честь страны» в сражении с сильнейшей армией планеты (или одной из сильнейших), которую даже США боятся. По плану турецкого руководителя его внутриполитические позиции укрепятся в любом случае.
Курдский вопрос и адекватный ответ
До сих пор ответ Москвы на происки Анкары, Эр-Рияда и компании официально заключался в повторении давно заявленной позиции: «Российские и иранские военнослужащие находятся в Сирии по приглашению законного правительства. Больше никто соваться в эту страну не имеет права». Что будет, если кто-то все же сунется, было неясно.
Однако параллельно с наращиванием военной активности Турции, сосредоточившей на границах Сирии ударную группировку сухопутных войск, у России вдруг проснулся интерес к курдской проблеме. 10 февраля в Москве состоялось открытие представительства сирийских курдов (которых пока будут представлять дипломаты Сирии и Ирака).
Гуманитарная катастрофа в турецком Курдистане, где разрастается курдское сопротивление, в подавлении которого уже задействованы два армейских корпуса (для операции в Сирии выделен только один) постепенно становится одной из главных тем в СМИ. Эксперты оживленно обсуждают возможные каналы поставки и номенклатуру вооружений, необходимых турецким курдам для борьбы за свободу.
Розыгрыш курдской карты, крайне неприятный для Анкары, должен был ею учитываться. Кстати, все свои внутренние национальные вопросы Турция решала в ходе внешних войн, обвиняя меньшинства в предательстве. Думаю, что и Эрдоган попытается использовать внешний конфликт, чтобы решить курдскую проблему способом, зарекомендовавшим свою результативность во время геноцида армян 1914-1917 года, или резни греков в Смирне в сентябре 1922 года. Курдов, конечно, значительно больше, но когда это останавливало турок?
Поэтому критически важным для окончательного оформления ситуации считаю решение президента Путина начать 8 февраля внезапную проверку сил Юго-Западного стратегического направления. Привлекаются силы Черноморского флота, Каспийской флотилии (которые покинут базы и выйдут в районы учений, то есть развернутся для нанесения удара). Но главное — приведение в полную боевую готовность воздушно десантных войск и военно-транспортной авиации Южного военного округа РФ, а также готовность авиации и сил ПВО прикрыть данное направление.
Это демонстрация того, что предложение Эрдогана повысить ставки принято. Пусть теперь «главный турок» думает, по каким объектам может нанести удары флот, какой регион закроет система ПВО, куда может полететь авиация и где способен высадиться десант. Ближний Восток большой.
Аккаунт агентства ХХI Век в Одноклассниках Google+, Фейсбуке, Twitter,Вконтакте
11.02.2016, 19:17